Мелитополь – первый корабль со стапеля
Мелитополь, первый сухогруз и первый польский бортовой катер.
Фото “Море” 9/1953
Мелитополь – первое морское судно из Сточни им. Парижской коммуны в Гдыне. Его построили и спустили на воду новым методом – по боковой аппарели. Корабль плыл боком в сторону бассейна, что было тогда большой сенсацией и явлением в нашем судостроении.
В начале 50-х годов никто в Польше не слышал о боковой рампе. Суда строились и спускались на продольных стапелях или в плавучих доках. Более мелкие объекты переносили на воду с помощью кранов.
Гдыняская верфь с самого начала своего существования ремонтировала различные суда и восстанавливала затонувшие корабли. Таким образом, она набралась достаточного опыта, чтобы иметь возможность начать производство новых агрегатов. Этому способствовал растущий спрос на его продукцию в судоходстве и рыболовстве.
Подписание контракта с восточным соседом на строительство большой серии кораблей изменило прежние предположения. Необходимо было обеспечить верфь оборудованием для производства новых агрегатов и приспособить для этой цели уже существующие производственные мощности. Начато строительство оборудования причалов паровыми, водяными, пневматическими, ацетиленовыми и электрическими установками. При этом на них поставили соответствующие краны. На чердаке корпуса корпуса проложена классическая трасса, а весь цех оснащен мостовыми кранами, правильными и гибочными роликами и сварочным оборудованием. В большом зале создано три пролета для цеха изготовления корпусных секций.
После многочисленных размышлений и дискуссий было также решено выбрать одну из двух концепций: построить продольную аппарель в поле севернее здания мастерской или фундаменты для заделки плавдока. Однако оба они имели некоторые общие недостатки. Первая заключалась в том, что материалы, покидающие склады для обработки, будут транспортироваться через те же ворота, которые использовались для перевозки готовых частей корпуса. Вторым недостатком было длительное время проведения гидротехнических работ на строительных площадках, в том числе диких и неосвоенных землях.
Инженер Александр Рыльке: В этой сложной ситуации инж. Каменский повернулся ко мне. Обращался к нему не как к профессору, так как я руководил кафедрой конструкции кораблей, а не технологии их постройки, а к старшему коллеге и другу. Мы знакомы почти 35 лет. Мы закончили один и тот же университет в Кронштадте, ближе познакомились в 1913 году, когда я, имея за спиной почти 5 лет профессиональной работы, начал работать на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге, а он проходил там аспирантуру. Позже мы познакомились в Польше, он работал в Военно-морских мастерских в Оксивье, а я был в управлении военно-морского флота в Варшаве, откуда часто приезжал по делам в Гдыню. Теперь он пригласил меня на «Тринадцатку» [от тогдашнего названия СРЗ № 13 — прим. ред.], чтобы представить мне весь трудный вопрос. В то же время он резко покачал носом на предложения, сделанные на верфи.
Я детально рассмотрел ситуацию.
“Ну,” сказал я в результате этого “осмотритесь вокруг”. – Дело ясное.
– Какая? – Он спросил. – Рампа? Док?
– Ни то, ни другое.
– И что?
– Только боковой запуск. И это при “спрыгивании”.
Я объяснил ему, как именно я себе все это представляю. После 35 лет взращивания и созревания моего «семени» я наконец увидел почву, на которой оно могло и должно было принести плоды.
