Советский тяжелый танк Т-10 часть 2
Т-10М 97-го учебного танкового полка в Альтенграбоу (ГДР, 1976 г.).
Тяжелые танки сыграли важную роль во Второй мировой войне, особенно на Восточном фронте, где обе стороны применяли их в больших количествах. После войны тяжелые танки проектировались в основном в СССР. Их также было больше всего в линейных единицах. В основном это были ИС-3, разработанные во время войны, и не очень удачные ИС-4. Также остались на вооружении долговоенные ИС-2 и тяжелые САУ на их базе.
Планы по запуску производства тяжелых танков нового поколения с гораздо более высокими параметрами не были реализованы по экономическим и доктринальным причинам — современные машины этого класса должны были быть намного дороже средних танков, и их роль на «ядерном» поле боя казалось менее важным.
В итоге в серийное производство был запущен только один новый танк — Т-10, представлявший собой удачное сочетание решений с ИС-3 и ИС-4. Они производились относительно недолго, с 1956 по 1965 год, и в небольших количествах.
Танки Т-10 в строю
Планы линейной службы Т-10 изначально были очень амбициозными. Каждая бронетанковая и механизированная дивизия должна была иметь тяжелый танковый полк, на вооружении которого было 44 танка и 21 САУ. А так как дивизий было 107, то потребность в тяжелых танках составляла 4708 машин. Кроме того, должно быть добавлено большое количество машин для обучения, некоторое количество готовых танков должно быть запчастью для машин, потерянных в авариях. Таким образом, разумным минимумом было бы в общей сложности 5000 танков.
Практика была совсем другой. Первые серийные танки были направлены в две части: 5-ю гвардейскую механизированную армию и 7-ю отдельную бронетанковую дивизию. Оба дислоцировались в Белорусском военном округе и оба ранее служили своего рода опытными частями, в которые направлялась новейшая техника для проверки ее работоспособности в боевой практике. Третьей частью стал тяжелый танковый полк 42-й гвардейской танковой дивизии, дислоцированной на Украине. Первые машины поступили в части в 1955 г. (в конце 42 г. в 1956-й дивизии их было десять).
12 марта 1957 г. было принято решение о формировании тяжелых танковых дивизий по 200 танков Т-10 в каждой. К 1958 г. было сформировано восемь таких дивизий: 5-я, 13-я, 14-я, 17-я, 18-я, 24-я, 25-я и 34-я.В большинстве случаев это были предыдущие «штатные» танковые дивизии с теми же номерами, но 13-я тяжелая танковая дивизия была создана путем переименования 9-й танковой дивизии. При этом предполагалось постепенно ликвидировать имеющиеся в дивизиях тяжелые танковые полки, в первую очередь в армиях, в которых появились тяжелые танковые дивизии.
Уже в конце 1967 года было принято решение о переоснащении тяжелых танковых дивизий средними танками. Танки Т-10 же постепенно направлялись в совсем малоизвестные части — отдельные танковые батальоны войскового подчинения. Большинство из них дислоцировались на территории ГДР и должны были играть чисто оборонительную роль: в боевых условиях танки должны были занимать назначенные им позиции вдоль границы и оборонять их с места наподобие боевых дотов. Дело было продумано до такой степени, что экипаж был ограничен 3-мя солдатами: механик-водитель сначала выводил танк на позицию, а затем выполнял функции заряжающего.
Интересно, что машины, как говорилось, находились в повышенной готовности, казармаривались полным огневым составом и т. д. Таких батальонов в ГДР было около 20, в каждом по 70 штатных тяжелых танков. Подавляющее большинство из них составляли Т-10 и Т-10М, дополненные ИС-3М. В таком виде батальоны функционировали до конца 1976 года, затем принадлежавшие им тяжелые танки были переданы в учебные части (например, в 97-й полк в Альтенграбу), а затем постепенно выведены в Советский Союз. Их основными базами хранения были: 5-я дивизия в Белоруссии и 42-я на Украине.
Наличие Т-10М в Венгрии довольно загадочно. В его распоряжении, в частности, 37-й гвардейский танковый полк, входящий в состав 19-й гвардейской танковой дивизии, дислоцированной в Эстегоме и входящей в состав Южной группы Советской Армии. В конечном итоге тяжелые танки Т-10М были сняты с вооружения российской армии решением президента от 23 сентября 1997 года. Единственной школой, готовившей командиров Т-10, была (гвардейская!) школа в Ульяновске. В 1965 году в ней было 50 танков Т-10.
Единственной боевой операцией, в которой участвовали Т-10, была операция «Дунай», или «братская помощь», оказанная Чехословакии в 1968 году. В ней обязательно принимали участие танки 11-й гвардейской танковой дивизии 1-й гвардейской группы танковых армий. Советские войска в Германии и в Дрездене. Его технику фотографировали в основном на улицах Пильцно. Судя по тактическим признакам, Чехословакия также получила Т-10М, принадлежавшие как минимум еще одному крупному бронетанковому соединению, возможно, это была 9-я танковая дивизия (1965-я тяжелая танковая дивизия до 13 г.), которая к лету 1968 г. не успела полностью лишить тяжелых танков.
Испытательные машины, нереализованные версии и производные машины на базе Т-10.
Так получилось, что большинство модификаций Т-10 и родственных ему машин не пошли в серийное производство. Исключение составляли специальные водилы, но обычно в них оставалось только шасси (часто существенно модифицированное) и система привода. Основным разработчиком этих модификаций и машин стало конструкторское бюро Ленинградского Кировского завода (ЛКЗ).
Кроме упомянутых выше опытных вариантов, использовавшихся непосредственно для модернизации серийных танков, было создано несколько опытных машин, которые по разным причинам не стали поставщиками решений для танков семейства Т-10. И вот, в 1957 году успешно прошли испытания литой стали 75Л лобовой брони корпуса танка. Она показала лучшую баллистическую стойкость, чем сварная конструкция, за счет использования переменных углов наклона ее верхней и нижней части. Однако решения не были реализованы на Т-10, а были использованы при строительстве последующих тяжелых танков. В 1958-59 годах также испытывались различные типы боковых защитных экранов — это были плоские или наклонные стальные пластины, алюминиевые пластины и сетчатые экраны. Их высокая эффективность (защита от пробития бортовой брони) была найдена ценой значительного повреждения самих экранов. В конечном итоге на танках Т-10 экраны так и не были реализованы.
Объект 753 представлял собой вариант Т-10 с приборами ночного наблюдения и прицеливания. Строительство двух опытных образцов было начато в ЦКБ-2 ЧКЗ под руководством П. Исакова на основании постановления Совета Министров № 2927-1119 от 28 июня 1954 г. Документация была подготовлена в середине 1956 г. и предварительные испытания автомобилей с заводскими номерами 5506А003 и 5507А02 завершились в начале следующего года. Сначала весь комплект оборудования перевозился в нескольких ящиках, крепившихся к задней броне башни, но в начале 1958 г. их заменили одним большим контейнером, профилированным к задней части башни (на первый взгляд напоминавшим большая ниша башни). После внесения поправок одна из машин прошла дальнейшие испытания в апреле 1958 года. На их основе было принято решение оснастить такими приборами ранее выпускавшийся Т-10, что и делалось в ходе капитального ремонта до конца 70-х годов.
Объект 734А представлял собой гибрид фюзеляжа Т-10А с башней Т-10М с многочисленными улучшениями. Он был оснащен двигателем W12-6B мощностью 551 кВт. Запас топлива был значительно увеличен до 1300 литров (Т-10 потреблял 930 литров, а Т-10М — 950). Этого удалось добиться за счет увеличения количества внутренних баков до семи, а внешних до четырех. Один дополнительный внутренний бак разместили в отделении привода, так как сохранившаяся трансмиссия без гидроусилителя руля занимала меньше места. Еще два, мощностью 125 литров, разместили
в передней части фюзеляжа, справа от механика-водителя, в виде боеукладки. Два дополнительных подвесных бака разместили в корме корпуса вместо дымовых шашек.
Также было изменено передаточное число боковых редукторов, благодаря чему максимальная скорость увеличилась до 54 км/ч. Внешне машину отличало отсутствие веерного купола на башне и отсутствие инфракрасных прожекторов. Объект 734А был самым тяжелым из серийных Т-10, так как его масса составляла 51,2 т. Полигонные испытания показали, что модифицированная система привода недоработана и ненадежна, а по сумме характеристик больше соответствует Т-10Б, чем Т-10М, только дальность заметно больше. . По этой причине Объект 734А так и остался прототипом.
На Объекте 272О, строившемся с 1959 года, планировалось испытать комплекс активной защиты «Оплот-МО», эффектом действия которого являлся шестиствольный поворотный 14,5-мм пулемет, установленный на башне вместо КПВ. Предполагалось сбивать приближающиеся кумулятивные ракеты, обнаруженные когерентно-доплеровской РЛС, работающей в миллиметровом диапазоне, с блоком антенн, соединенным с установкой пулемета.
Работы были официально санкционированы Постановлением № 174-622 от 18 февраля 1960 г., в них приняли участие: ВНИИ-100, НИИ-61, НИИБТ, Казанский авиационный институт и Академия бронетанковых войск. Вес установки составлял всего 350 кг. Винтовка не стабилизировалась и автоматически открывала огонь, когда цель находилась примерно в 100 м от танка. Пулемет был построен и испытан вместе со стендом, но его эффективность была признана недостаточной.
Поэтому в ВНИИ-100 был построен опытный стенд с 19-мм авиационной пушкой АО-23. Их испытали в конце 1961 года. Однако попытки обнаружения целей и наведения на них орудия даже не предпринимались. Вместо этого внимание было сосредоточено на альтернативном решении, а именно на использовании системы ТКБ-588, состоящей из 12 107-мм неуправляемых осколочных реактивных установок. Цели обнаруживались радаром с вращающейся передающей антенной на вершине башни и неподвижными приемными антеннами на каждой пусковой установке. Дальнейшие работы в этом направлении привели к созданию в 1965 году первого комплекса активной защиты «Дикобраз», но на Т-10 он не испытывался.
В СССР уже в 1949 году было принято решение о разработке танкового радиолокационного дальномера. Проект «Тайга» закончился неудачей, так как вся конструкция оказалась слишком большой (например, антенна имела размеры 1240 × 200 мм) и слишком хрупкой.
Тема вернулась в 1955 году, когда радиодальномер Клон начал разрабатывать Ленинградский институт авиационного приборостроения. На начальном этапе использовалась бортовая РЛС РП-1 «Изумруд», но оказалось, что волны сантиметрового диапазона слишком сильно возмущаются наземными препятствиями. В случае с Т-10 попытки применения радиолокационного дальномера были связаны с отказом от использования классического дальномера на командирской башенке, поскольку его корпус не мог свободно вращаться при установке вращателя зенитного пулемета на соседний люк. Кроме того, РЛС миллиметрового диапазона обеспечивала большую дальность и точность измерений, чем оптический дальномер.
Параллельно разрабатывался новый оптический дальномер ТПД, который еще разрабатывался для ИС-7. Проект танка Т-10 с таким дальномером был создан в 1954 году как Объект 269. Спустя два года была заказана установка доработанного дальномера на Т10М. Аппарат «Скала-II» предполагалось установить на «Объект 284». РЛС, созданная на Новосибирском аппаратном заводе, была установлена на танк только в начале 1962 г. Она имела режим селекции движущихся целей, и в конечном итоге (Скала-III) также предполагалось использовать для наведения управляемых ракет. Заводские испытания опытного образца были завершены в середине 1965 г. Одновременно в ЛИТМО велась работа над радиолокационным дальномером 4-мм диапазона «Лилия». Работы продолжались и позже, но
уже не относится к Т-10.
В конце 1952 г. в соответствии с приказом Совета Министров № С-24258 по ОКБТ на ЛКЗ был начат анализ возможности применения «высокотемпературной» газовой турбины для привода тяжелых танков. Силовую установку должно было разработать Специальное конструкторское бюро турбин, действовавшее в Ленинграде. Они не начинались с нуля, поскольку в СССР имелась документация о работах, проведенных в этой области в Третьем рейхе.
Был создан аванпроект Объекта 730 с таким двигателем, что потребовало значительных изменений в кабине управления и повлекло за собой изменение центра масс всей машины. В конечном итоге детальное проектирование не проводилось из-за критической оценки целесообразности установки в танке типовой авиатурбины. С другой стороны, было заказано продолжение работ в области турбопривода, что должно было привести к созданию специальных турбин для транспортных средств.
