Эскадрильи Eagle и 4-я истребительная группа USAAF, часть 2
Майор Пирс МакКеннон, командир 335 FS, за штурвалом своего последнего Мустанга, P-51D (номер № 44-72308) «Ridge Runner III». Он сообщил о 10 индивидуальных и двух групповых убийствах, а также о 12 уничтоженных на земле самолетах Люфтваффе.
Последние два года войны для 4-й ФГ стали возвращением славы и реноме, приобретенных во времена Орлиных эскадрилий. Новый командир, новый самолет и более наступательная концепция использования истребителей изменили это подразделение до неузнаваемости. Прежде чем это произошло, пилотам 4-й ФГ пришлось пережить последние месяцы боев за штурвалами «Тандерболтов».
В результате больших потерь, понесенных в октябре 1943 г. в ходе т.н. К черной неделе 8-я воздушная армия (8-я воздушная армия США) вернулась к атаке целей, которые находились в пределах досягаемости сопровождения, возможно, тех, до которых можно было добраться, пролетев над Северным морем, вдали от баз Люфтваффе. Кроме того, портовые города имели то преимущество, что их можно было легко распознать на экране радара H2X благодаря контуру береговой линии. Это давало возможность подвергнуться бомбардировке облаками, которые часто появлялись в это время года. Такой целью стала база Кригсмарине в Вильгельмсхафене, атакованная 3 ноября. Немцы предприняли попытку сковать эскорты боем уже у побережья Нидерландов. Атака Bf 109 из II./JG 3 пришлась на 4-й FG. Два пилота погибли. После этого столкновения Kommandeur II./JG 47, майор, сообщил о сбитии двух P-3. Курт Брендл. Аналогично было 11 ноября во время экспедиции в Мюнстер. Пилоты 4-й FG уже на побережье Нидерландов были атакованы Bf 109, на этот раз с I./JG 3. Хотя ни одна из сторон не понесла потерь, немцы добились намеченного результата – заставили 4-ю FG отказаться от атаки. подкорпусные топливные баки, без которых расходующие топливо «Тандерболты» не могли сопровождать бомбардировщики вглубь Рейха и вскоре были вынуждены отступить.
Один из Мустангов 4-го FG, сфотографированный, когда им управлял лейтенант. Марвин Артур. Красный руль направления отличал 334-й FS, а красный передний — всю 4-ю FG.
В этот период это избранное подразделение, наследники эскадрилий «Орел», пребывало в состоянии апатии, во многом вызванной службой на нежелательном самолете. С момента переоборудования легких маневренных «Спитфайров» в тяжелые «Тандерболты» весной того же года пилоты 4-го полка все еще не были уверены в своих новых истребителях. В результате они проигрывали все меньше и меньше по сравнению с другими истребительными частями 8-й авиационной армии. Фактически Bf 109 и Fw 190 ниже 4500 м имели значительное преимущество перед Р-47 — на этих высотах они были быстрее, маневреннее, имели лучшее ускорение и скороподъемность. Хотя эти преимущества можно было уравновесить правильной тактикой (атака с большой высоты и уход наверх, не ввязываясь в круговые дуэли), большинство ветеранов, служивших в 4-м ФГ, не желая «Тандерболтов», предпочитали не спускаться ниже безопасной для них высоты. Во многом это был психологический барьер. В то же время конкурирующая 56-я FG, которая никогда не летала на «Спитфайрах», добилась феноменального успеха со своими P-47. Также в 4-й ФГ были летчики, поступившие в эту часть летом-осенью 1943 г., так что синдром “превосходства Спитфайра” у них выработаться не успели. Один из них был 2/л. (второй лейтенант) Джон Годфри, который считал, что именно демонизация преимущества противника является основной причиной плохих результатов 4-й ФГ и решил доказать справедливость своей теории.
Возможность для этого представилась 1 декабря, когда 8-й AF отправился в Золинген в Рурской области. По пути Годфри незаметно отключился от своего лидера и отправился на одиночную охоту:
Я опустил нос своего Р-47 и нырнул в просвет между облаками. На высоте трех тысяч метров я увидел величественно скользящие к цели бомбардировщики, а над ними наши истребители. А ниже меня? Черт возьми, я не могу поверить своим глазам! Среди кучевых облаков мелькнул одинокий Bf 109. Я знал, что не смогу вступить с ним в колёсный бой. Я был еще слишком юн для таких дуэлей. Я решил подкрасться к нему сзади. Спускаясь вниз, я, затаив дыхание, смотрел на мелькающий в облаках «Мессершмитт». На высоте 3600 м я выровнялся. Теперь он был передо мной и выше.
Во время ныряния у меня была большая инерция, поэтому я быстро сократил дистанцию между нами. Я посмотрел, не делает ли со мной то же самое какой-нибудь другой немец. Я снижал скорость, но все еще летел достаточно быстро, чтобы уйти менее чем на 200 м. Bf 109 летел прямо, не уклоняясь. Когда его силуэт заполнил поле зрения, я нажал на спусковой крючок. Эффект был ошеломляющим. Я почувствовал вибрацию стреляющих пулеметов, и в тот же момент из «мессершмитта» вырвалось мощное пламя. Внезапно передо мной поднялось облако кружащихся обломков, достигающее 50 метров в каждом направлении. Инстинктивно я закрыла лицо рукой и другой рукой дернула ручку управления. Я был уверен, что столкнусь с тем, что осталось от Bf 109.
Я почувствовал странное чувство триумфа и раскаяния одновременно. Я сбил свой первый самолет и, без сомнения, убил человека, который его пилотировал. Я надеялся, что Бог поймет, почему. Я беспрепятственно пролетел через остатки того, что только что было самолетом, и человека за его штурвалом. Резким поворотом я поставил машину на крыло, чтобы посмотреть, что происходит позади меня. Падающие осколки Bf 109 исчезли в облаках, а ветер быстро сдул клуб черного дыма, что ознаменовало мою первую победу. Я нажал на газ до упора и поднял нос Р-47, чтобы набрать высоту. Моя правая рука на ручке так дрожала, что плавное управление сотрясало весь самолет. Только что обретенное осознание того, как мало нужно, чтобы погибнуть, наполнило меня страхом за собственную жизнь.
