Учителя для сладости

Пусть бюрократ поймет, что образование — это ось мира. 10-13 февраля 2017 г. во Вроцлаве состоялась ежегодная конференция Ассоциации учителей математики. В списке участников было более пятисот участников, поэтому размер выборки был довольно большим. Переговоры за кулисами были сосредоточены на драме, в которую мы вступаем с реформой образования. Особенно это относится к небольшим городам и центрам, где коммуны инвестировали средства в гимназии. Эти гимназии постепенно стали осью образования, наиболее оснащенными учебными заведениями. Сейчас такое ощущение, будто по моему дому проехал бульдозер. Снос, снос, снос. Давайте сначала снесем, а потом подумаем!

На моей улице под Варшавой рубят деревья — 3 километра старых деревьев летом образовывали чудесную зеленую крону над дорогой. Это само по себе должно считаться памятником. Однако появились новые микрорайоны, вместо запланированных трехэтажных домов построены шестиэтажные, а «дикие поля» превращаются в застроенные территории.

Прекрасная наука, которой я посвятил всю свою профессиональную деятельность, тоже «устаревает» на многие-многие годы. Я говорю о математике. Возродится, это факт через пятьдесят лет. Мне нужно наслаждаться моментом. И больше об этом, чем о чем-либо другом, сегодняшний математический уголок.

– Являются ли числа четными и нечетными сами по себе или только математики разделили их таким образом? – спросила меня за столом Марта, учительница из уездного городка в Померании. Не дожидаясь моего ответа, она добавила:

– Я думаю, что они одинаковы сами по себе, потому что либо что-то равно (и тогда у нас четные числа), либо неодинаково и тогда выходит нечетное число.

Я не знал, что сказать. Должен ли он представить себя платоником или аристотелевцем? Быть больше Лейбницем или Декартом? Я решил действовать, как остроумная блондинка: «Откуда мне знать, о чем я думаю, пока я не услышу, что я говорю?»

Итак, я начал говорить о числах с Пифагора. Пифагорейцы видели в числе 1 изначальное единство, из которого было сделано все остальное. 2 был символом женского начала, 3 — мужского. Число 4 означало гармонию, потому что 2 четно, а 4 = 2.  2, поэтому 4 «четно». Это число также символизировало четыре элемента: землю, воздух, огонь и воду, которые, как считалось, состояли из всего остального во Вселенной. Число 5, как сумма мужского 2 и женского 3, представляло брак. Число 6 было символом здоровья, а также было «совершенным» числом, потому что сумма его делителей: 1, 2 и 3 равна 6.

Пифагорейцев также привлекало число 10, потому что как 1 + 2 + 3 + 4 она была всеобъемлющей матерью, символом полноты, состоящей из первичного единства, женственности, мужественности и четырех элементов. Наконец, число 15, будучи суммой 5 (брак) + 10 (всеохватывающая мать), предсказывало мирные, счастливые отношения.

Уже Аристотель писал, что эти верования представляли собой смесь науки, религии и искажения реальности его воображаемыми теориями. Мы тем более удивляемся, что именно пифагорейцам принадлежит воззрение, развитое впоследствии сотнями христианских мыслителей и способствовавшее процветанию Европы на протяжении тысячелетий: призвание человека состоит в познании мира и божественного порядок в нем.

* * *

Можно сказать, что по здравому смыслу Марта была права. Либо что-то равно, либо нет.

Дело не без значения, если мы вступим в философию, может быть, не очень практическую, но интересную. Все мы знаем, что «в природе» не бывает идеальных прямых, идеальных кругов и квадратов. Что фигуры, которые исследует геометрия, представляют собой некие совершенные образования, лишенные телесности, совершенно прямые или идеально круглые. Они возникают в нашем человеческом сознании и живут там…

Поскольку мы согласны с тем, что с геометрическими фигурами дело обстоит именно так, то мы должны признать, что если бы не было нас, людей, если бы Земля была пуста, как и другие планеты,… то не было бы прямых линий, квадратов и кругов. Их бы просто не было.

Пойдем дальше. Если бы человечества не существовало, по той же причине не было бы и… чисел. Да, были бы коллективы камней, планет и звезд, но… никто бы не сказал, не подумал, не создал бы в уме понятия чисел 3, 6, 2013, миллион, миллиард, пи, квадратный корень из двух. О четности и нечетности думать было бы некому… Жалко.

По дороге за кроликом

Учителя являются профессиональной группой, которая в наибольшей степени способствует росту или снижению ВВП. Да, но не сразу. Эффекты работы учителей видны спустя много лет, поэтому они ненужны политикам, которым наплевать на благо страны, им только предстоит пройти через следующие выборы. Вот так и обижаться не на что. Моряк не спорит со скалами, а избегает их.

Итак, поговорим об учителях. Вопреки подавляющей этимологии, слово «профессор» не означает того, кто делает то, что он делает профессионально, а происходит от латинского объявить = выражать свои взгляды публично. Практика называть каждого учителя профессором очень старая. Это имеет свою обратную сторону. В США профессором называют человека, который может быть врачом, а может и не быть.. Согласно анекдоту, рассказанному мне в студенческие годы, крестьяне в деревне, которую Кароль Борсук (30-1905) часто посещал в 1982-е годы, называли его «мистер Мастер». Магистр — «мастер, учитель», а доктор — «ученый». я преподаю означает «я учу» на латыни, а в слове студия скрыто «я изучаю что-то углубленно». Современные студенты удивляются, когда я требую от них самостоятельного изучения некоторых вопросов, не освещенных в лекции. Ибо, к отчаянию старшего поколения, учеба в слишком многих университетах все больше напоминает церковно-приходскую школу.

За важные средневековые привилегии студиум в целом было предоставить выпускникам право преподавать в любой школе (право преподавать везде). Он сохранился и по сей день: в зависимости от репутации того или иного университета он может присуждать степени бакалавра, магистра или доктора и претендовать на должность профессора у президента. Еще одна очень старая университетская традиция — их автономия. Первым участникам Университас они имели право на звание священнослужителя, что гарантировало им правовую защиту, как и духовенству. Быстро оказалось, что в его стенах студиум в целом это выгодно городу. Присутствие студентов и преподавателей очень хорошо сказывалось на экономическом состоянии города — поднимало престиж, но, главное, приносило деньги.

Заметим только, что понятие школы в наше время (особенно гимназия) родом из эпохи Просвещения. Школа должна была обеспечить панорамный обзор всех человеческих знаний. Поэтому эти знания разбиты на отдельные объекты, и вот так мы вкладываем их в сознание учащихся. Мы давно подошли к пределу сгущения передаваемых знаний.

Я спросил аудиторию своей лекции по дидактике математики в Ягеллонском университете:

– Какова цель обучения математике?

После минутного удивления они довольно уверенно ответили:

– Давай, учи математику!

Ну нет. Не только. Учителям полезно знать, что преподавание математики — это нечто большее, чем формулы, преобразования, расчеты и рисунки. Никто не будет отрицать, что мы изучаем музыку не только для получения определенного практического навыка. «Музыка успокаивает нравы» (Ежи Вальдорф), облагораживает, дарит настроение, дарит душевные переживания. Это больше, чем последовательность звуков. Но есть еще один аспект. Скальды в песне на слова Агнешки Осецкой пели, что «дело не в том, чтобы поймать зайчика, а в том, чтобы за ним погнаться». Стремление к цели само по себе является хорошей целью. Это изречение, которое в наше время можно приписать Ницше, было заимствовано нацистским молодежным движением («цель — ничто, движение — все»), и вы должны знать, сколько раз мы его повторяем в той или иной форме. Педагогические науки всегда подчеркивали воспитательное значение самого процесса обучения и воспитания. Так что мы также немного учим математику, чтобы… учить математику. Самоцель.

* * *

Последним сожженным на костре в Европе за ересь в 1826 году был учитель испанского языка. В Польше 1956-1989 годы были не так уж плохи, но учитель был еще одним звеном политической идеологической обработки. Об этом говорили и писали открыто. Однако можно сказать, что учитель… всегда внушал. Своим отношением он подавал сигнал ученикам. Существует тонкая грань между индоктринацией и образованием. Это так сейчас. Сохранять политический нейтралитет учителя очень трудно, а идеологический — невозможно и даже вредно. Мы не должны стыдиться своих убеждений перед студентами, пока мы не стыдимся самих себя. Надо только помнить, что эти студенты либо еще дети, либо уже стали взрослыми только по дате своего рождения.

* * *

Учитель — ремесленник или художник? Ремесленник — это тот, кто надежно производит повторяющиеся продукты. Существует довольно резкая грань между декоративно-прикладным искусством и художником. Артист в спорте удивит нас неожиданным выступлением. Художник постоянно стремится к чему-то новому, новым методам обучения и т. д. Так вот, парадоксально: художников в школе не может быть слишком много. Школа должна быть слегка консервативной, она не может следовать причудам момента.

* * *

Мастер или другой подмастерье? Ответ этому «мастеру» не очевиден. Это особенно заметно в университетском обучении, где существует разделение между лекторами и преподавателями. Молодым людям лучше заниматься спортом. Просто подмастерья. Они просто ближе к ученику, ученику.

* * *

Инструктор или наставник? В последние годы учитель все больше становится инструктором. Никто не ждет от джентльмена, который учит нас водить, большего, чем инструкции, как двигать рычаги, обращать внимание на дорожные знаки — он должен научить нас приемам вождения. Это для подготовки к экзамену. Так много.

Под наставником я подразумеваю учителя, как в системе Дальтона. Так вот, в 1904-1920 годах Хелен Паркхерст ввела во многих школах Далтона (Массачусетс, США) систему, в которой учащиеся были свободны в выборе школьных занятий и рабочего времени, главное, чтобы они могли выполнять только поставленные задачи. Преподаватель был сведен к роли консультанта — подобно консультанту, с которым я сегодня разговариваю по телефону, когда у меня возникают трудности с проведением банковской операции через Интернет или по телефону. Инициатива принадлежит мне, а «советник» подсказывает, когда у меня возникают трудности.

Система Элен Паркхерст вошла в историю дидактики под названием «план Дальтона». В 1920-1940 годах он приобрел некоторую популярность в мире. В Польше он применялся экспериментально в нескольких школах, в т.ч. в знаменитой Кременецкой средней школе. Его теоретические основы называются падоцентризмом..

* * *

Учитель как воздух. Профессия учителя принадлежит к сокращающемуся списку профессий на самом деле.. Все больше и больше профессий, даже хорошо оплачиваемых, полагаются на удовлетворение возникающих именно для этого потребностей. Нам кто-то (?) навязывает необходимость пить кока-колу, пиво, жевать жвачку (в том числе и для глаз: ТВ), покупать все более и более дорогое мыло, машинки, чипсы (те, что из картошки и электронные), а также как чудодейственное средство избавления от ожирения, вызванного этими чипсами (и картошечными, и электронными). Нами все больше и больше правит искусственность, даже если она искусственна, как, например, с философской точки зрения, согласно которой мы, как человечество, должны бесконечно погружаться в эту искусственность. Без кока-колы можно прожить, а без учителей — нет.

В этом огромном преимуществе учительской профессии есть и ее недостаток: все мы слишком привыкли к тому, что учителя подобны воздуху: мы не каждый день видим, что — в переносном смысле слова — мы обязаны им своим существованием.

Советник или опекун? В последнее время мы довольно часто обращаемся за помощью по телефону. Наш компьютер не работает? Попробуем вызвать специалиста. Мы хотим выполнить банковскую операцию? Вожатый поведет нас за руку… и повесит трубку, забыв об этом.

* * *

Органайзер или эстафета? Давным-давно заговорили о роли учителя как передатчика знаний, умений и навыков. Внутри этой «теории» могла возникнуть шутка: «Что такое лекция? Это форма дидактической деятельности, при которой заметки профессора переносятся в заметки студентов без ведома обеих сторон». Сегодня говорят, что учитель должен сам создать условия для того, чтобы ученик учился. Верно. Но это предполагает определенный априорный интерес учащихся к предмету. Это, однако, самое худшее: «какое мне дело до некоторых синус?» — восклицает студент, жуя жвачку и отправляя текстовые сообщения под парту.

* * *

Продавец знаний или торговец? Благородный лозунг о том, что знание — не товар, а общее благо, прекрасен… и опасен. Если я раздаю что-то бесплатно, я склонен думать: «Если это бесплатно, мне не нужно так сильно стараться». Если, с другой стороны, я что-то продаю, я должен дать гарантию качества.

Создайте новую жизнь

Пионером психологической дидактики был Ян Владислав Давид (1859-1914). Как и многие интеллектуалы и активисты начала ХХ века, он понимал, что настало время готовить молодых людей к работе на будущую Польшу — ту, в возрождении которой ни у кого не было сомнений. В своем трактате «О душе учителей» (1912 г.), носившем характер манифеста, он в характерном для того времени стиле писал:

Определяющим фактором воспитания является то, кем является учитель, вернее, для чего он/она и кем еще он/она хотел бы быть. Поэтому ни в одной профессии человек не так важен, как в профессии учителя. Архитектор может быть плохим человеком и построить красивый и удобный дом; инженер, который прокладывал туннели, прокладывал большие дороги, строил мосты, мог быть бедняком. С врачом это менее возможно; конечно, никто не хотел бы, чтобы его лечил тот, кто точно знает, что он плохой человек. А учитель — плохой человек есть противоречие в самом определении, невозможность. Такой учитель может иногда учить чему-то отстраненному, случайному, но он останется для ученика чужим, никакого влияния в его жизни он не сыграет». Учитель есть человек, который должен быть одушевлен любовью человеческих душ, всегда ощущающий потребность в своем совершенствовании, должен всегда создавать в себе новую жизнь: жизнь духовную. Задача педагогов — осуществить новый, нравственный, духовный порядок в мире, это поступок-долг. Воспитание не может быть школой легкости, забавы или игры, а школой усилия, преодоления трудностей, отречения, принуждения изнутри человека.

Это было слишком сладко даже для учителей того времени.

* * *

В обществе охотно говорят о тяготах профессии, самоотверженности, увлеченности и используют клише о важности воспитания молодежи. Просвещенные люди и просвещенные белокурые призывают не ограничиваться словами уважение к труду учителя. Горох у стены. «Что будет делать мой ребенок, если он узнает объем усеченного конуса, или узнает о давно вымерших гадах, или о короле Бурбурике?»

Даже святой Августин жаловался на тяжелое положение учителя в своих знаменитых «Исповедях» (перевод преподобного Яна Сенса ПАКСа, 1955 г.; есть также более новый перевод Зигмунда Кубяка, опубликованный ПАКС в 1987 г.):

У себя дома я собрал группу учеников и таким образом, сначала им, а затем благодаря им и другим я дал о себе знать. Но тут выяснилось, что в Риме есть некоторые обычаи, с которыми я не сталкивался в Африке. Правда, мне сказали, что там нет таких выходок, какие творит развратная молодежь, но «бывает, говорят», что группа студентов соглашается не платить учителю и переходит к другому учителю. Из-за своей привязанности к деньгам они не доверяют, а честность ни к чему». Так что мое сердце тоже ненавидело их.

* * *

Пожалуйста, прочитайте следующий текст в конце.

Почему нашей нации не хватает образования, и как мы можем стать полностью образованной нацией?

У нас есть обязательное образование, отличные школы, большое количество учителей и огромный бюджет на образование. Между тем большинство путешественников в вагоне читали булыжники. Реклама, дешевые бульварные газеты, журналы и фильмы — лучший показатель того, что привлекает массы в нашей стране. Что будущие поколения будут иметь от нашей цивилизации, исходя из этих признаков нашего вкуса и интеллекта? Сравним только с нашими кинотеатрами те драмы, которые тысячи лет назад смотрели все афиняне в прекрасную мартовскую погоду! Какая часть наших масс будет сидеть сегодня на полном представлении Трилогии или Филоктеста?

Однако причина этого не в пренебрежении к образованию. Недавно местные органы власти организовали начальное образование. Закон 02 начал новую эру в организации среднего образования. В начале этого века в провинциях было основано много новых университетов. Начиная с 89 года техническое образование развивалось хорошо и значительно. Это, несомненно, большие достижения. Однако в нашем образовании есть еще огромный пробел, бездонная пропасть, как я все время говорю. (…) Можно справедливо утверждать, что почти все затраты на начальное образование тратятся впустую по вине этой абсурдной системы. (…) Сколько из них [студентов] читают достойные чтения книги? А сколько вообще читают книги? Что они выиграли по сравнению со значительными суммами денег, потраченными на их образование? Основное преимущество нашей нынешней системы основного образования заключается в том, что она позволяет перейти к дальнейшему образованию и дает возможность читать дешевые газеты для остального меньшинства. Я не критикую наши начальные школы и их учителей и не отрицаю необходимости начального образования для всех. Однако до тех пор, пока это не приведет к иному результату, чем сегодня, оно будет бесполезным (…). Мы относимся к этому спокойно, потому что привыкли к этому; ибо человек не видит зла, к которому он привык. Но наши потомки будут относиться к этому так же, как мы сегодня относимся к работорговле, тюремному заключению или детскому труду, которые наши предки считали естественными и безвредными социальными средствами. Чем ближе мы подойдем к взглядам наших потомков, тем скорее закончим с национальным позором. Как это сделать?

Это не статья из польской прессы 2017 года. Текст датируется 1934 годом, касается английского общества, а автором мемориала является тогдашний ректор Кембриджского университета. В эпоху Брексита (а вскоре, наверное, и Полексита) давайте вспомним об этом. Но не будем сходить с ума. Мы не одиноки, и мы не первые, кто думает, что в нашем доме что-то идет не так.

Михал Шурек